Его проверок ждут с трепетом в любой компании, ведь известно: где Томаш Навратил — там жди массовых сокращений. Себя он называет поставщиком непопулярной для трудящихся, но приносящей очень хорошие результаты капиталистам, услуги по сокращению персонала компаний.
— Взамен старой линии, где у каждой кнопки сидел человек, покупается новая, где остается один. Но часто управленец не принимает нормального решения уволить остальных — ненужные больше операторы так и остаются, и каждый стоит 40 тысяч в месяц. Пусть ищут другую работу, учатся. Если он целый день за 30 тысяч просто сидит возле робота, что из такого человека будет?.. В России производительность труда поднимается, но очень медленно. В Чехии за 10 лет немцы быстро научили работать. У меня на «Шкоде Остров» изначально производительность труда на человека была 300 тысяч крон, а через два года стала 1 млн 100 тысяч. И при этом ничего не купил, никаких роботов — просто уволил 300 человек и увеличил продажи.
Я сделал проекты на Курском электроаппаратном заводе, на «Шкоде» в Калуге, а потом и на КАМАЗе. Сергею Когогину меня рекомендовали как жесткого менеджера, который 15 лет проработал на проблемных предприятиях и знает, как выводить их из проблем. Приходилось принимать болезненные решения, сократил численность на 7 тысяч человек, но никакой революции не произошло. В Набережных Челнах сокращения не вызывают проблем — в городе и окрестностях немало промышленных предприятий. То есть народ нашел другую работу, а КАМАЗ на 3,5 млрд руб снизил расходы на персонал.
Потом был проект на шинном комплексе «Татнефти». Там снизил численность персонала на 2 тысячи человек, а это 1 млрд руб в год. На «Казанькомпрессормаше» снизил численность коллектива на 450 человек, это 200 млн в год…
Сейчас по инициативе Р. Н. Минниханова веду переговоры с судостроительной корпорацией «Ак Барс». Стараюсь объяснить: если завод умрет, на улице окажутся все. На судостроительном — 4,5 тысячи народа, можно высвободить тысячу человек.
В России привыкли постоянно держать персонал, а в Чехии иначе. На «Шкоде Остров» были 1300 человек, я сократил до 800, а когда начался контракт с США, просто нанял 50 сварщиков из Словакии, которые потом уехали. Постоянно слышу от менеджеров в России: сварщиков не могут вообще сократить, потом их не найдешь. Хороший директор по персоналу знает, где искать. Но невозможно держать сварщика, который бездельничает, к тому же он просто лентяем станет.
Казанский вертотолетный завод – может приносить огромную прибыль. Но я бы все равно оптимизировал там народ. Я сказал об этом управляющему директору КВЗ Юрию Пустовгарову , но он говорит: «Пока не буду никого пугать». Но важно помнить: если народ расслабляется, падает качество. На предприятиях, которые делают высококачественный сложный продукт, управление персоналом должно быть жестким. Мое мнение: Москве надо жестко управлять вертолетными заводами. Как я понял еще в 2017 году, они стараются вести свою политику, но сегодня Андрей Богинский берет их под контроль. Они сейчас немного сопротивляются, но эту борьбу надо сразу пресечь — будущего для самостоятельного Ростова, Казани, Улан-Удэ нет. Вертолет настолько сложный продукт, что заводы должны быть в большом холдинге. Если наши задумки сработают, 30 % незавершенки уйдет, высвободится капитал, кредиты можно погасить, инвестировать в новое. У Лигая все деньги утонули в незавершенке. Словом, я бы хотел вернуться к вертолетам, потому что КВЗ был только пробой. Если высвободим 20–30 млрд руб, даже Чемезов будет доволен.
— Вас упрекали в тейлоровщине, механические принципы работы производства переносите на творческие коллективы…
— А творческий коллектив оплату получает за что?! Или творческий — это когда можно бесконечно сидеть с ногами на столе? Когда я был гендиректором «Шкоды Остров», конструкторы придумывали новый троллейбус — творили новую машину. Но был конкретный срок, когда я должен сделать первый образец, тестировать и поставить 250 машин. Я оценил час творческой работы конструктора в 500 крон (1500 рублей) и ввел лимит времени для придумывания троллейбуса — млн нормочасов, и было у меня 150 млн творческих конструкторских расходов. Поэтому меня тяжело убедить, что Тейлор — это только то, что на производственной линии. Если надо написать новый словарь татарского языка, все равно на это должно быть отведено ограниченное время, но таких ограничений я в Академии наук РТ не заметил. Когда человек спит с головой на столе и в 10, и в 11, и в 12 часов, а мне говорят, что он думал… О чем? Ответа так и не получил. Наш анализ очень жесткий, но прагматичный и брутально-независимый.
Какими терминами и понятиями фигурирует “высокоэффективный” буржуазный менеджер: производительность труда, снижение себестоимости и трудоемкости, революция, капитал, кредиты, система Тейлора, жесткое управление персоналом. Себя он называет поставщиком непопулярной для трудящихся, но приносящей очень хорошие результаты капиталистам, услуги по сокращению персонала компаний. И, похоже, “сокращатель” пролетариата знает марксизм-ленинизм и диалектический материализм намного лучше, чем сами пролетарии. Для борьбы за свои права и права своих детей и внуков трудящиеся должны вновь поднять над своим классом знамя Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Только совместное изучение марксизма-ленинизма и слаженная, коллективная, постоянная защита своих товарищей помогут пролетариату отстаивать свое право быть свободными и мыслящими людьми.